Авторы     Новости      Империя      Историософия      Политика     Полемика      Библиотека

18 октября 2007 г. профессор В.Л.Махнач провел в ГУ-ВШЭ мастер-класс на тему

«Роль и место Дальнего Востока в стратегии развития России».

Мероприятие было организовано Клубом мировой политической экономики, Советом по внешней и оборонной политике и редакцией журнала «Россия в глобальной политике».

В дискуссии приняли участие ведущие российские эксперты, а также студенты ГУ-ВШЭ.

 

Ведущий (С.В.Кортунов, заведующий кафедрой мировой политики ГУ-ВШЭ, первый вице-президент Клуба мировой политической экономики): Позвольте открыть 23-е заседание Клуба мировой политической экономики. Поскольку тема сегодняшнего мастер-класса профессора В.Л.Махнача касается Дальнего Востока, я хотел бы в порядке исключения отойти от сложившейся в Клубе традиции, и вначале предоставить слово для небольшого вступления нашему коллеге, коренному дальневосточнику А.И.Суздальцеву. Прошу Вас, Андрей Иванович.

 

А.И.Суздальцев (заместитель заведующего кафедрой мировой политики ГУ-ВШЭ): Что мы имеем в виду, когда говорим «Дальний Восток и Сибирь»? Фактически это половина страны. Чтобы представить это чисто географически, надо иметь в виду, что поезд, который идет из Москвы во Владивосток, идет 7 суток, и половина пути приходится на Байкал. С Байкала начинаются Восточная Сибирь и Дальний Восток. От Байкала 5 тыс. км до Москвы и 5 тыс. км до Владивостока, т. е. пол-России — это Восточная Сибирь и Дальний Восток. Край очень сложный, громадный. Ту-154 летит почти 4 часа от Петропавловска-Камчатского до Владивостока. В этом крае есть все. Он мог бы жить вполне самостоятельно, потому что население небольшое,  всего около 6 млн. человек, из них 2 млн. проживают в Приморском крае. Это самый заселенный край, заселенный плотно, особенно юг его. Это почти мегаполис. Это район Владивостока и Находки. Остальная территория заселена очень слабо и вообще безлюдна.

 

Вопрос об использовании полезных ископаемых, ресурсов этого района открыт. И зачастую мы делаем странные вещи. Сейчас мы строим нефтепровод от Восточной Сибири до порта Находка. И мы только прогнозируем, что сможем открыть некие месторождения нефти в Восточной Сибири, которые потом в этот нефтепровод зальют. Край богатый лесом, который частично уже вырубили. Край богат рыбой. Здесь находятся два крупнейших на планете рыбных района — это Берингово море и Охотское море. В советское время они обеспечивали процентов 70 вылова рыбы и кормили страну. Сейчас там проблема. Фактически подорвана рыбная основа, поменялись сорта рыб, которые там добываются, и осложнилась ситуация с нашими соседями. Еще где-то лет 10 назад мы не видели там ни южных корейцев, ни китайцев, и именно они сейчас первая проблема. Есть проблема в Охотском море. Это практически наше внутреннее море, закрытое почти со всех сторон, кроме прохода от Хоккайдо. И в результате в центре Охотского моря — это район лова минтая — собираются целые флотилии: и польские, и китайские, и американские, кого там только нет. Там происходит хищнический вылов.

 

Еще несколько характеристик этого края. Конечно, жемчужина Дальнего Востока — это Приамурье. Это район сельскохозяйственный, по названию старинному «Даурия», потому что здесь раньше была зона Даурского казачьего войска. Это Хабаровский край, сам город Хабаровск, имеющий крупнейший аэропорт на Дальнем Востоке, с особым международным аэропортом, и Приморье, которое всегда жило на трех китах — транспорт, порты Владивостока и Находки, рыбодобыча и, конечно, полиметаллы. В горах Приморского края на Сихотэ-Алине — вся таблица Менделеева. Там находится предприятие «Бор», которое добывает массу редкоземельных вещей. Надо сказать, что это продолжение знаменитого оловянного пояса, который начинается от Индонезии и заканчивается где-то в районе острова Сахалин. Здесь есть и единственная область в России, целиком расположенная на островах, это Сахалинская область, в которую входят собственно остров Сахалин и Курильская гряда, включая те самые четыре острова Южных Курил, которые объявляет спорными Япония.

 

В.Л.Махнач (профессор кафедры мировой политики ГУ-ВШЭ): Замысел моего выступления на тему о Дальнем Востоке появился у меня в 2004 году, потому что это был год мрачных юбилеев, в т. ч. и столетия со дня начала русско-японской войны. Конечно, как человек, интересовавшийся наряду с прочим и историей военно-морского флота, я писал лекции, радиоматериалы по русско-японской войне, но меня больше всего начала интересовать совершенно особенная проблема — почему ко времени начала этой войны Япония не считалась великой державой (признанными великими державами были тогда только некоторые европейские государства). Чем, собственно, Япония была в первые годы XX века, до победы в русско-японской войне? О том, насколько это победа, скажу потом, в конце.

 

Соединенные Штаты Америки тогда еще были региональной сверхдержавой. Сейчас широко применяется этот термин. Хотя США в 1904 г., может быть, не попадали в четверку ведущих промышленных держав, но, по крайней мере, в 1914 г. попадали. Опять-таки их тогда еще не воспринимали как великую державу, все великие были в Европе, в т. ч. и Россия. Была бывшая великая держава Турция. И все уже осознавали, что она бывшая.

 

Почему тогда наши западные «партнеры» явно, простите за современное отвратительное выражение, дали Японии «отмашку»: «Ребята, можно!» Этот момент связан абсолютно четко как с исторической перспективой существования русского Востока, так и с тем, что такое русский Дальний Восток сейчас, какого его значение в мире и в России. Мне потребовалось некоторое время на осмысление этого. А было это так — русские оказались там, где им оказываться не надо. Их очень долго там видеть не хотели, но подозревали, что они все-таки появятся. И когда появились, высказали свое совершенно недвусмысленное «фе». Кто? Конечно старейшая, как было принято говорить в советское время, империалистическая держава. Действительно держава с определенными имперскими элементами. Хотя, в отличие от России или Китая, не империя в полном смысле слова — это Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии.

 

Итак, Тихий океан. Там на юге два доминиона, которые населены британцами — Австралия и Новая Зеландия. Там еще очень много колоний. Там еще один доминион на севере — Канада. Возможность влиять на США, а тем более побить американцев англичане к началу XXв. окончательно утратили. Последний раз попытка англичан приструнить американцев имела место в годы гражданской войны в США, т. е. войны Севера против Юга. То, что император Александр II поддержал Соединенные Штаты и направил с севера из Архангельска крейсеры, собственно паровые клиперы, в Атлантику, была трагическая ошибка, но объяснимая. Мы уже привыкли к тому, что Англия наш основной враг. Англия, как и Франция, поддерживали Юг. Значит, враг моего врага мой друг. Значит, надо поддержать Север. Досадная ошибка. Это не всегда так.

 

Представьте себе на секунду, что бы было (я не разделяю антиисторической точки зрения, что история, историческая наука не знает сослагательного наклонения), если бы Россия не поддержала тогда Североамериканские Соединенные Штаты, точнее Север и президента Линкольна. Весьма и весьма вероятно, что победил бы Юг. Конфедераты победили бы федералистов. Сейчас вместо США имелось бы несколько вполне процветающих государств, каждое из которых было бы не сильнее Мексики. Никакой единственной сверхдержавы просто не было бы, и шанса другого никогда уже не будет. А тогда шанс был.

 

Итак, в начале XXв. США не хотят нашего присутствия на Дальнем Востоке, и понятно, в общем, почему. Великобритания не хочет усиления кого бы то ни было. Япония — еще не состоявшаяся великая держава. И Лондон решает поддержать Японию. Но ведь не только из-за выгодных контрактов англичане построили японский флот (почти весь) на своих верфях по очень хорошим проектам? Когда перед самым началом японо-китайской войны 1892-93 гг. в состав японского флота вступил крейсер «Иосино», он был самым быстроходным крейсером в мире. У самих англичан такого корабля не было, а японцам они его построили. Это надо уметь…

 

И еще не хотел Китай, чтобы мы появились на Дальнем Востоке. Но Китай был слабенький. Китаю до глобальных потрясений оставалось несколько лет. В 1911 году китайская монархия была ликвидирована. Маньчжурская, заметьте, иноземная монархия, но вполне китайская. Китайцы умеют адаптировать иноземцев к своим реалиям даже лучше, чем англичане. Китайцев завоевывают, и они быстро тут же всех подряд — хуннов, киданей, джурдженей, предков маньчжур, монголов и, наконец, самих маньчжур быстренько китаизируют, и все в порядке. Дальше идет по-китайски. Мы этого не умеем совершенно. Если мы лишимся навсегда не русской династии, а русского истеблишмента, России не будет. Точно, с гарантией. Не умеем. Те умеют. Но маньчжуры состарились, осталось несколько лет. В 1911 году монархии больше не будет, начнется 40 лет кровавого и грязного безобразия в Китае. Китай принимал во второй половине XIX века главный свой импорт. Экспорт у него был хороший, шелк, например, чай, а импорт был опий. Когда китайские власти попытались воспрепятствовать скуриванию всех китайцев опиатами, англичане устроили им опийные войны. Быстро навели порядок — извольте курить дальше. Между прочим, они то же самое делают сейчас с Российской Федерацией. С нашим наплывом и опиатов, и других самых страшных наркотиков. Похоже. Но разница заключается в том, что мы русские. Наши ровесники — волжские татары, литовцы, евреи ашкенази — этносы XIII-XIV вв. У нас история начинается с этого периода. А у китайцев современных она началась в XVIII веке. Они почти что новорожденные. У них силенок хватило выдержать все, даже опиум.

 

Кто хотел, чтобы мы появились на Дальнем Востоке? Тоже довольно беспомощная и по тем временам отсталая страна — Корея. Для корейцев мы были надеждой, потому что они боялись японцев. И правильно боялись, и Япония их еще оккупирует. Но не Корея решала ситуацию.

 

Так вот нас на Дальний Восток хотели не пустить. Но с другой стороны мы — великая держава. А об этом все знали уже при императрице Екатерине Великой. В 1856 г. Россия проиграла мировую войну (так многие ученые называют Крымскую войну). Африканцы в ней участвовали, азиаты участвовали. Первые во французских, вторые — в английских войсках. Не участвовали, пожалуй, только американцы. Кое-кто тогда начал Россию списывать со счетов как глобального игрока.

 

Потребовалось всего 13 лет, чтобы все вспомнили, что Россия великая держава. Только лишь Пруссия побила под нашей благосклонной улыбкой Францию во франко-прусской войне 1870-71 гг., Россия заявила, что она не исполняет ограничительных норм Парижского трактата 1858 года. Это не вызвало удивления ни у кого.

 

Так же точно никто не удивился,когда Германия объединилась, потому что действительно великий немец, не Горбачев, а Конрад Вильгельм Аденауэр не подписал ни одного антинемецкого параграфа. А ему руки выкручивали не только СССР, ему и американцы выкручивали руки, и де Голль. Глава правительства побежденной страны, безоговорочно капитулировавшей, ничего не подписал. Если бы так себя вели некоторые руководители нашего многострадального отечества, имея в виду единственного президента СССР, первого и второго президентов Российской Федерации, то тогда через 5, 6, или 8 лет им бы сказали, что это все шутка была. Никакой независимой Украины не существует. У нее границ нет. Юридически нет границ. И у Прибалтики нет границ. И никто бы не удивился. Вот в чем дело. Надо вести себя так. Так вел себя глава нашей дипломатии, проигрывавший Крымскую войну, граф Орлов. Так вел себя Аденауэр. Но совсем не так себя вели некоторые руководители современной России. Совсем не так.

 

Удивляетесь?! А в международных отношениях мало что изменилось. Это вам показалось, что произошли значительные перемены. Просто некоторые заигрались, как в детстве…

Давайте обратимся к истории вопроса нашего прихода на Дальний Восток. Это самое важное, что я сегодня скажу. Как мы вообще туда попали? Может быть, нам не надо было туда идти? Другое дело, что когда уже «влипли», не надо уходить. Сначала мы попали в Сибирь. За Урал, «за Камень», как тогда говорили русские, а это были новгородцы, они еще в XII веке пришли на Югорскую землю. Это низовья, нижнее течение Оби. Наш приход туда носил не колонистский, а скорее колониальный характер. Мы ходили туда за пушниной. Это самый высокий по стоимости продукт, который вывозила тогда Россия. Она вывозила и соль, и даже металлы, изделия, но все-таки ничего дороже пушнины древняя Русь не вывозила, а европейцы к этому моменту своего пушного зверя просто выбили. Но мехов-то всем хочется. Если денег на бобровые и соболиные шкурки не хватает, то уж на беличьи хватает даже у крестьянина. А белки оказалось так много, что даже еще осталась и сейчас.

 

Потом начались некоторые ограничения. Они были связаны с возникновением Орды, нашим вассальным отношением к ней и тем, что Орда была все-таки великой Ордой. Правда, она распалась довольно быстро, уже в начале XIV века. Но некоторое единство ордынских народов продолжало иметь место, т. е. нескольких орд — хуаргистской, чеготайской и т. д., в т. ч. и великой Орды с ханом в Каракоруме, наследником великого Чингисхана. Они были. Они основывали свои орды и свои ханства. И связь между ними была, и просто так обижать их было нельзя до тех пор, пока русские не решили, что время пришло. Во-первых, создания единой России хотели все русские. Во-вторых, церковь нас обязывала. Не стало Константинополя, нового Рима. Третьим Римом могла стать только Москва. Больше шансов ни у кого не было. После оккупации турками Константинополя, продолжающейся до сегодняшнего дня, кроме России, независимыми православными государствами остались несколько крошечных грузинских. Как мне доводилось писать, Грузии никакой не было, а было, простите, три царства и четыре не зависимых от них княжества. И все они по очереди добровольно вступили в состав Российской империи, т.е. вовсе не Грузия, а то, что было на ее месте. Эта семерка потом превратилась в шестерку (два объединили).

 

Когда Православная церковь решила, что пора, что это наш долг, мы ликвидировали Орду за ненадобностью. Орда, конечно, сама на нас напала в 1480 году, но будем честными, мы ее спровоцировали, нанеся бедному Ахмед-хану все возможные оскорбления, какие только можно измыслить. Да, несчастный он был человек... Он не мог не получать русскую дань, потому что его тогда дагларбеги прикончили бы. Просто возраст Орде вышел.

 

Мы ликвидировали Орду, но заметьте, мы отнюдь не бросились на восток. Наоборот, у нас тут же возникли дипломатические отношения с Казанью, мало кто об этом помнит, но у нас была дипломатическая миссия, страшно подумать, при дворе сибирского хана, предка знаменитого Кучума. Мы установили дипломатические отношения. По сути дела мы осколкам орды предлагали: будьте независимы, чеканьте монеты, имейте ханов, но будьте нам лояльны. Мы же были лояльны золотоордынским ханам. А теперь мы сильнее, будьте лояльны нам. Больше мы ни на что не претендуем, чтобы только пленных в Казань не угоняли.

 

И на протяжении 70 с лишним лет мы твердой рукой проводим дипломатию кнута и пряника в отношении казанцев. Мы не беспокоили сибирцев. Мы хотели, чтобы у нас в Казани, в Астрахани, в Нарыме были лояльные ханы. Когда в 1552 году русские войска берут Казань, это происходит потому, что на казанском столе оказывается крымская династия. А крымцы — совершенно другие татары. Это совершенно другой этнос. Это случайно название одинаковое. Крымцы — вассалы султана в оккупированном Константинополе. На таком расстоянии от Москвы тогдашнее московское правительство позволить себе пребывать турецкому шпиону просто не могло. Это нынешнее наше правительство может себе позволить в Тбилиси сидеть американскому шпиону. Но тогдашнее русское правительство таких вещей не позволяло. Вот почему была взята Казань. А то еще долго, может быть, даже всегда было бы Казанское ханство. Мы совершенно не хотели там оккупационных дел.

 

Мы укрепляемся на Урале, потому что, взявши Казань, укрепляешься на Урале. И тут происходит одна из величайших наших трагедий. Нам рано было «за Камень» расселяться, нам рано было в Сибирь. У нас народа не хватало. У нас и сейчас народа не хватает. Неделю назад я говорил об этом на докладе демографа профессора Вишневского. И своей точки зрения не изменил. О том, что нам надо решать проблему народонаселения, писал Михаил Васильевич Ломоносов и многие после него, в т. ч. и Дмитрий Иванович Менделеев на рубеже XIX-XXвв. Но писали и думали о том, как заняться проблемой увеличения народонаселения. А о том, что народа не хватает, знали все. Каждый самостоятельный купец знал, что народа не хватает, потому что у него товару больше, чем покупателей. Каждый нормальный воевода или земский староста считал людей, подвластных или подчиненных хотя бы ему, загибая пальцы, потому что их чудовищно не хватает из века в век.

 

И если бы мы пошли за Урал, предварительно восстановив народонаселение, приобретя не белорусские, а хотя бы малороссийские земли, т. е. веком позже, в XVII веке, а не в XVI, может быть, мы решили бы проблему. Собственно, почему было туда не пойти? Но сразу два толчка было. Во-первых, обнаглел сибирский хан Кучум, очень храбрый человек, хороший военный, но порядочный наглец. Ему тоже нужны были деньги, своим мурзам надо было давать что-то. И начал Кучум нападения на Строгановские владения. Строгановых царствующая династия привечала особенно. Они имели единственный на всей Руси титул именитых людей. Никого больше не было, только семья Строгановых. Но Строгановы были богаче любого боярина, хотя боярин по рангу был неизмеримо выше именитого человека. Они были богаче и могли содержать свои войска. И еще совсем молодой, еще не превратившийся в тирана царь Иван IV разрешил им содержать на службе своих казаков. Более того, в Соликамске и Сольвычегодске, в неофициальных столицах Строгановых, были даже еще и свои стрельцы, и своя артиллерия. В общем, возможность была. А Строгановы, конечно, хотели защитить, ведь они были не только соляными королями, но и пушными. И опять-таки им было выгодно поддерживать пушные экспедиции наших поморов и наших казаков. Кончилось это блестящим походом.

 

Сейчас есть большое количество новоявленных «русоедов». Один из них подписывается явно не своей фамилией Верхотуров, чтобы выглядеть классическим тамошним человеком, западносибирским. Я же говорю, что никакой он не Верхотуров. Так вот он поливает грязью нашу сибирскую политику, и больше всего от него достается Ермаку Тимофеевичу. Хотя на самом деле отчаянная экспедиция Ермака — это спровоцированная Строгановыми экспедиция на защиту строгановских рубежей. А Ермак вел донских казаков преимущественно, а также всех, кто прибился, и у него были свои интересы, и тоже не очень хитрые интересы — получить пушной ясак, откупиться от царя и еще себе зипунов набрать, как говаривалось. Это было полбеды. Эта экспедиция могла быть, что называется, одноразовой, но побили Кучума и удалились. Но все равно понимали, что ходить за Камень пока опасно.

 

Но произошло другая беда. В 1558 году, становясь тираном, Иван IV навязал нам Ливонскую войну, которая продолжалась 25 лет, почти до его смерти. В 1583 году подписали проигрышный мир, слава богу, не капитуляцию, а в 1584-м Бог наконец избавил русских от первого тирана в русской истории. До того их не было.

 

А в 1564 году новый гениальный поворот гениального человека, гениального тирана и мерзавца — начало опричнины. Это начало откровенного террора, осуществляемого тираном. А экспедиция Ермака была уже. И что происходит? Народ побежал. Я опираюсь на исследования по писцовым книгам академика Веселовского, профессора Зимина, профессора Скрынникова. Хочу напомнить, что бежали так, что в центральных уездах Русского или Московского государства запашка, т. е. площадь под пахотой, сокращалась в 10—12 раз. А куда бежали? Бежали в Литву, вовсе не считая это непатриотическим. Там тоже большинство были русские люди, которым еще не объяснили, что они украинцы и белорусы. Бежали на Дон, естественно. С Дона выдачи нет. И бежали в Сибирь самые отчаянные. И пошла волна, покатилась. Кучум еще был жив после гибели Ермака, но серьезно упал в авторитете у азиатских своих соседей — у алтайцев, у Алтын-хана — сильно упал, его уже не так боялись, сибирского казанского ханства. А больше там никого не оказалось вообще, потому что старейшин коренных сибирских народов, во-первых, сразу подкупили. Им сказали, что московский царь изволит с них меньший пушной ясак брать, чем брал Кучум. Кто же не согласится? А что им эти татары? Почему, собственно, не под московского царя, если он даже ясак берет, но меньше берет. А для самих русских места было сколько угодно. Сибирь чудовищно мало населена сейчас, и неправдоподобно малонаселенной она была тогда.

 

И произошла еще одна историческая ошибка, историко-биологическая, историко-природная. Русские преждевременно пошли в Сибирь. На то, чтобы вернуть Западную Русь, т. е. Украину и Белоруссию, народа не хватало, а рванули на Восток. И пошли, все дальше и дальше. Я выпущу статью в конце этого года или в начале следующего, по Сибири, но писать я буду только об истории присоединения Западной Сибири, потому что о Восточной писать нечего. Там хватило бы сил в руках и ногах дойти. Ее ни у кого отвоевывать было не надо. Никто, кроме сибирского ханства Кучума, маленького, в общем, не преграждал дорогу. И русские пошли.

 

После Урала можно было остановиться на Оби. Есть такая наука геополитика. Один из жесточайших ее постулатов, абсолютно верный, гласит, что границы всегда тяготеют к естественным рубежам. Остановиться можно было на Оби, тем более что мы до Оби уже в XII веке ходили, какие проблемы, знакомые земли. Дошли до Оби, а за Обью никого. Пошли дальше. Там свободнее. Там воевод нет, чиновников нет. Русский народ всегда не любил чиновников.

 

Следующий рубеж. На Иртыше еще кто-то был, это все-таки кучумовские земли. А ниже впадения Иртыша в Обь никого. Пошли дальше. Следующий естественный рубеж, хороший рубеж, удобный, это Енисей с Ангарой, естественно с выходом на берега Байкала, естественно с возможностью забайкальской торговли. Можно остановиться. Но вот в чем досада. Южнее Байкала есть буряты. В сущности, это северные монголы, северные лесные монголы, лесостепные. А севернее Байкала, на Ангаре и Енисее, никого нет. Поэтому покатились дальше.

 

Заметьте, на юг не шли. Почему? Для Евразии характерна устойчивая орография, т. е. окаймление горными массивами. Если вы посмотрите по границам преимущественно Советского Союза, конечно, потому что почти весь Советский Союз это и есть историческая Россия, то увидите, там везде горы. Это обширные равнины с достаточным количеством воды, в южной части с очень неплохим климатом, но там горные гряды. Идти за горы нам как-то непривычно было. Поэтому на юг не шли. Последний рубеж, который мог бы быть, это Лена. Но за Леной-то тоже никого нет. Вот и получилось, что уже в конце XVI века были основаны не только Тюмень, но и Томск, гораздо восточнее. Что уже в конце XVI века попали на Дальний Восток совершенно отчаянные, правда, не казаки, а скорее вологодцы, такие как Семен Дежнев, Поярков, а потом казаки Москвитин, Ерофей Павлович Хабаров. Это, правда, уже XVII век. Главное, никто не мешает. Ходи — не хочу. Мы никого не убивали, не гнули в бараний рог. Приходили и говорили, мы ваc защищать будем, обижать не будем ни в коем случае, но платите с чума, с юрты в год соболя и 20 белок. Очередной эвен думал, что, собственно, мне нетрудно и 100 белок добыть. Я умею. У меня двое сыновей. Дочка тоже умеет из лука стрелять. А русский, между прочим, редкие вещи привозит. Нож стальной мне атаман подарил. А тому царю, которого я никогда не увижу, как-нибудь я ему 20 белочек настреляю. Это абсолютно правдоподобно. Просто мы нигде не могли остановиться. Как вы понимаете, мы растягивались на чудовищное пространство с недостаточным населением.

 

Что происходит дальше? Если в XVI-XVII веках русские люди карты изучали очень хорошо, даже умели сами составлять превосходные карты, но читали больше исторические хроники, летописи и Священное Писание, то в XVIII веке начали читать ученых «европеев». И какое только зло они нам принесли! Во времена Чингисхана, т. е. во времена Александра Невского, было известно русским людям понаслышке (они в Каракорум к великому хану вынуждены были ездить на поклон), что река Амур впадает в океан широким устьем. А еще знали совершенно поразительную вещь, во времена Чингисхана и Александра Невского, что есть остров Сахалин. А в XVIII веке, после Лаперуза, начисто забыли, что есть такой остров, и вся Европа, и послушненькая Россия убедились, что есть полуостров Сахалин. Это те же западноевропейские товарищи довели до сведения нашего малоцивилизованного и тупорылого населения, которое, как известно, лаптем щи хлебает. Еще сказали, что у Амура вообще устья нет. Он исчезает в песках. Вы фотографии видели. Река Амур довольно-таки судоходная чуть ли не в верхнем течении. И ширины, и глубины хватает, фарватер хороший.

Есть одна бешеная река, которая не имеет устья. Бешеная великая река. Случай особый. Она действительно теряется в песках. Это Хуанхэ — Великая Желтая река. Больше таких рек на планете нет. Все остальные в моря впадают.

 

Студенты, учтите, то, что я демонстрирую, это терпимый уровень знания географии. Терпимый. Если бы здесь был ученый-географ, он бы меня уже где-нибудь осрамил. Просто помните, что без географии истории нет. Если вы совсем географию не знаете, то вам зря историю читали. Это безнадежно.

 

А куда нам было деваться? В XVII веке при царе Алексее Михайловиче мы ввязались в освобождение братьев наших, потомки которых сочтут себя не русскими людьми, а вовсе даже наоборот, украинцами. Дело домашнее, хозяйское. Брата всегда защищаешь, да к тому же еще брата во Христе, православные же. А в XVIII веке началась большая европейская политика. Была Семилетняя война при императрице Елизавете. Потом измена Родине, которую совершил император Петр III, правда, лишившийся за это и трона, и жизни. Потом русская императрица-немка Екатерина II вела правильную внешнюю политику, но ей пришлось выдержать три раза военные действия по поводу раздела Польши. А это тоже освобождение своих. Две тяжелые русско-турецкие войны, еще между прочим русско-шведская была, о которой забывают. Напряжение было большое. Сибирью некогда было заниматься, хотя до Дальнего Востока доходили. Некогда! А за XVIII век нас убедили, что там и делать нечего. Амур в болотах тонет. Сахалин — полуостров. И воспользовавшись еще к тому же тяжелым положением европейской России в 1689 году, тогда еще сильное маньчжурское правительство устроило нам хорошую головомойку и заставило подписать Нерчинский договор, позорный для России, на который сейчас любят ссылаться товарищи, хорошо знающие историю.

 

Дальше все произошло очень быстро. За несколько лет. Во второй половине 40-х-начале 50-х годов XIX века, в царствование императора Николая I, страшного ретрограда, реакционера и мракобеса. Когда, оказывается, у нас никого не было совсем, только мужик, который двух генералов кормил, и градоначальник города Глупова, как писал в 1846 году Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин, за что в следующем, 1847-м угодил в ссылку. Ничего угодил, в Вятку, нынешний Киров, начальником департамента. Он получил казенную палату, но очень огорчился.

 

Так вот, были одни жулики, воры, губернаторы, которые хуже воров. Нам бы сейчас намек хотя бы на этих губернаторов.

 

А между тем, в 1848 году в Санкт-Петербурге от стрелки Васильевского острова, т. е. Биржи, ушел в плаванье упрямый, но довольный, пробивший инициативу такого плаванья, практически наполовину кругосветного, капитан-лейтенант Невельской. Тот, который составит карту и неоспоримо докажет, что амурский лиман — это устье Амура. Между ним и лиманом никаких болот, а Сахалин — остров. Он открыл нам наполовину дорогу на Дальний Восток, потому что до него добраться терпимо можно было до Байкала, а дальше до Охотска был тракт, но такой, что только зимой, и то тяжело. А единственным городом, если только этот поселок можно вообще городом было считать даже тогда, был Охотск. В Охотске холодно. И Охотское море холодное. И Охотск замерзает. Ну где, какое развитие Дальнего Востока? Русские прыгали дальше. Я надеюсь, что мы в этом зале еще услышим лекцию по этому поводу. Русские добирались до Аляски не первый раз в русской истории. Дежнев видел Аляску. Добирались до Калифорнии. Имели владения в Калифорнии. И даже пытались основать колонию с некоторыми шансами на успех на тогда еще не оккупированных американцами Гавайях. Как это было бы прекрасно! И все без помощи, Строгановых там не было, без помощи правительства, без помощи государства. При полном равнодушии верхов. Мы там нашли бы население. Мы бы индейцев окрестили.

 

Итак, на Дальнем Востоке был промерзший насквозь Охотск. И тут все меняется. Невельской открывает устье Амура и демонстративно воздвигает русский флаг на южном берегу лимана, на азиатском. Другой достойнейший русский человек тогда, капитан II ранга Завойко, строит и укрепляет Охотск, после чего, получив сведения Невельского, предпринимает экспедицию и основывает Владивосток. Прекрасный, замечательный, с бухтой Золотой Рог. И это не все.

 

В Иркутске появляется новый генерал-губернатор Николай Муравьев, будущий граф Муравьев-Амурский. Конечно, в России были одни воры, но почему-то были Кауфман-Туркестанский, Муравьев-Виленский, Муравьев-Амурский. И наводит Николай Муравьев порядок по всей Сибири. Тракты, ямскую гоньбу, школы в огромном количестве. В Нерчинске сначала возникает каторга, а потом два крупных учебных заведения — инженерное училище и гимназия. И народу там больше, чем на каторге, кстати сказать. Это три гиганта, открывшие дорогу на Дальний Восток.

 

Я немножко пользуюсь недавно опубликованной популярной, но хорошей статьей в православном журнале «Наследник». Я знал эти имена. Автор статьи назвал ее «Три богатыря и один святитель». Точно совершенно. Потому что был еще один человек, создавший русский Дальний Восток, епископ Камчатский, Алеутский и Курильский, самый первый, Иннокентий. Он святой, он почитается. Почему у нас в Святцах нет Невельского вместе с Завойко, не знаю. Я думаю, что всех их надо туда включить, и Муравьева-Амурского тоже. Но Иннокентий есть. Только не ищите Иннокентия Камчатского, а ищите Иннокентия Московского. Последние почти 10 лет он пробыл Московским митрополитом за все заслуги и в Москве ничем не отличился. Если вы будете читать его житие, там будет про Дальний Восток все написано. Он отличился там. Начав свой путь юношей, только что постриженным иеромонахом, стал миссионером на Дальнем Востоке.

 

Собственно губернатор, архиерей и два настоящих моряка и морепроходца это все и сделали. Конечно, и другие были. У Гончарова можно прочитать. Он записки оставил. На фрегате «Паллада» он сплавал на Дальний Восток, а обратно-то он возвращался по суше. И он описывал этих людей — охотников, казаков, купцов, офицеров, чиновников — какие чудеса они совершали там ради России. Все по праву на Дальнем Востоке.

 

Но что происходит дальше? Теперь вернемся всерьез к упомянутой мной науке геополитике. Когда я учился в 1970-е годы в университете, она называлась в лучшем случае буржуазной лженаукой, в худшем — фашистской. Сейчас вроде геополитические работы выходят у нас. Уже можно читать в русском переводе величайших классиков Маккиндера, Хаусхофера. Свой светила геополитики Александр Гельевич Дугин у нас есть, правда, он немножко путает науку с мистикой. Если бы не путал, все было бы ничего, я бы всем студентам рекомендовал читать Дугина, а так остерегитесь. Потому что идет прекрасное, четкое изложение научного материала, и вдруг он колдовать начинает. Раз, и перешел в другое качество, и колдует. Но молодые люди еще могут не заметить этого рубежа, где кончается наука и начинается колдовство.

 

Геополитика. Одна из норм геополитики — двухбереговая держава должна устойчиво держаться за оба берега и тяготеть к ним всей своей жизнью. Почему мы, в общем правильно, не всегда удачно, иногда преждевременно, слишком поспешно при Петре, однако почему мы рвались к берегам Черного и Балтийского морей? Что, для того, чтобы нам выйти в морские державы и торговать? Балтийское море запирается. Как вы понимаете, запирается Датскими проливами намертво. А при Иване IV оно запиралось даже до Датских проливов просто вооруженными кораблями Ганзы. Черное море запирается еще надежнее. Это вам не Датские проливы. Можно запирать Керченский пролив, потом запирать Босфор, Пропонтиду, Дарданеллы. И даже если ты вылез в Средиземное море, то Суэцкого канала еще нет, а Средиземное море надежно запирается скалой Гибралтар. Нет, не для этого, и не для экспансии, в т. ч. торговой, нам были нужны берега Балтийского и Черного морей, а для того, чтобы мы как двухбереговая держава не мизинцами, как сейчас, а руками за них держались. И нам все равно надо возвращать свой статус-кво на этих морях.

 

Но когда мы докатились до Дальнего Востока, то характер двухбереговой, а фактически трехбереговой державы изменился. Нам надо было держаться за тихоокеанское побережье или оттуда соскальзывать при любой перемене конъюнктуры, вдруг крепкий император образуется в Бейпине-Пекине и погонит нас оттуда. И вылетим. А когда держимся за берег, двухбереговая держава все выдерживает.

 

Обращаю ваше внимание, вторая держава в мире по территории, почему-то профессор Вишневский неделю назад об этом не сказал, имеет еще более несообразное население, чем Российская Федерация. Это Канада. Порядка 30 млн. населения. Где живут канадцы? Я думаю, многие это знают. Канадцы живут в южных частях атлантического и немножечко тихоокеанского побережья и, конечно, в районе Великих Озер. А вся остальная Канада — пустая. Там гуляют индейцы, иногда на вертолете пролетает полицейский, который должен охранять индейцев от чего-нибудь, или другой полицейский, который должен охранять лосей, например. Такие полицейские там тоже есть. Но они там не живут, они там летают. И ничего, неплохо живут, между прочим.

 

Давайте южнее возьмем. Там климат совсем хороший. Там климат, который нам почти что не снился — Соединенные Штаты. Сейчас, конечно, американцы живут по всей Америке. Но где они жили 100 с небольшим лет назад? Они жили, естественно, в районе Новой Голландии, Нью-Джерси, потом южнее по атлантическому побережью, потом переехали на тихоокеанское побережье. Так вот когда еще трапперы и скваттеры охотились за индейцами, а власти штатов платили премию за скальп (причем очень расчетливо — за мужской скальп дороже, за женский дешевле, за детский еще дешевле) — это меньше 150 лет назад. Ни с какими неграми это вообще не сравнится. Негров, конечно, привезли сюда рабами, однако хоть кормили хорошо, чтобы работали. Индейцев просто перебили.

 

Так вот когда на Диком Западе (а Дикий Запад — это Тихоокеанское побережье, это Невада, например) еще охотились за индейцами, из Сан-Франциско в Сиэтл уже бегал паровозик. Американцы сразу после атлантического побережья укреплялись на тихоокеанском. И мы никак не можем ни при каких обстоятельствах чувствовать себя спокойно, если мы не создадим Дальний Восток, сомасштабный европейской России демографически, в плане сельского хозяйства, промышленно, в военном и научно-культурном отношении. У нас там должны быть свои Сиэтл, Сан-Франциско и Лос-Анджелес, тогда Россия будет в порядке. А что делается внутри России, это никого не касается.

 

Между европейской частью России и Дальним Востоком есть Южная Сибирь. Это довольно широкая полоса великолепной плодородной земли, с великолепным климатом, кстати, гораздо лучшим, чем в Москве. А мы же живем. Там, правда, порезче и посуровее зима, так там и лето длиннее. В Москве 3,5 месяца, а там 4,5. И воды там хватает. И все что угодно растет.

 

А дальше в некоторых местах довольно близко начинается мерзлотная зона. Русскому человеку там делать нечего. Полезные ископаемые следует, как это и делается, добывать вахтовым методом. Чем меньше народа там будет работать, тем лучше. Американцы тоже не стремятся все переселиться в Аляску. Если там любят жить ханты и манси, то надо их опекать так же, как канадцы опекают своих индейцев. Пусть на здоровье живут. Ханты и манси за много веков привыкли там жить, а русским там привыкать незачем. Лента Южной Сибири, но Дальний Восток с хорошим климатом, цунами бывают правда, но только на побережье. А потом у нас таких цунами, какие обрушиваются на Японию, все-таки не бывает. Хоть какая-то польза есть от японцев. Острова японской гряды нас прикрывают от цунами. А вообще там хороший климат, достаточно теплый. А небольшой участочек от Владивостока до нашей государственной границы это вообще субтропики, субтропический климат. Живи — не хочу. На Южных Курилах, которые время от времени штатные патриоты хотят отдать японцам, субтропический климат. На крайне южном Кунашире бамбуковые леса, птички только что не колибри щебечут. Кунашир — это, может быть, мирового класса курорт…

 

Мы занимались Дальним Востоком. Заниматься им до работ Муравьева, Невельского, Завойко и владыки Иннокентия было совсем трудно. После того как у нас появились знания, карта и город Владивосток — полегче. Там были найдены еще великолепные гавани. Например, Императорская гавань, ныне называется Советская гавань. У нас любят переводить. Правда Совгавань хорошо сокращается, единственное, что хоть как-то оправдывает перемену названия. Находка, например, хорошие бухты, хорошие гавани, хорошие условия кругом.

 

На Дальнем Востоке есть все. Мы теперь прекрасно знаем, что в Восточной Сибири есть нефть. Кремль мечтает ее гнать в Китай. Кремль скоро рабов погонит в Китай, простите. Обнаружилось, что в Туве крупное месторождение коксующихся углей. Теперь Кремль мечтает заключить договор, пробить туннель в Китай, там никак, только горные тропы есть, и гнать туда коксующийся уголь. Бог с ним, с углем, у нас угля хватит, мы угольная страна. Так они туда же и молибден потащат. А это лучшее месторождение Советского Союза — тувинское. Единственное, что по-настоящему ценного есть в Туве, если не считать министра Шойгу…

 

Но вокруг Сахалина шельфовая нефть уже известна. Ее хотят почему-то не китайцам, а американцам продать. Побыстрее избавиться, чтобы нефти не было. Я уверен, что нефтяные месторождения Центральной, Восточной Сибири и Дальнего Востока, включая шельфовые, не все разведаны. Я уверен, что их будут еще находить.

 

Впрочем, на отмелях Сахалина и Курил столько рыбы и морепродуктов, и все съедают японцы. Мол, пусть съедают, они хоть платят, но мы, между прочим, тоже могли бы поесть. Мне, например, моллюски абсолютно не противны, мидии даже очень нравятся. Крабы там вот такие. Ел. Бывал и кушал. Страшно до восторга. Там все есть. Колоссальная территория. Но при одном условии, если мы оттуда не сдвинемся, если мы оттуда не покатимся.

 

Теперь что самое главное мы имеем, и чем нам грозит нынешняя политика. Самое главное, чем мы обладаем, и что будет беззащитно, покатись мы назад на запад с Дальнего Востока. Вы заметьте, русские веками двигались на восток, сейчас отчетливо двигаются на запад. Если это будет допущено, во-первых, мы потеряем главное наше достояние, а оно дороже нефти, это транссибирская магистраль. Между бассейнами Атлантического и Тихого океанов самое быстрое сообщение — Транссиб. Да, это требует вложений в европейской части. Мы должны быстро менять вагоны, а это умеют делать,  с узкой на широкую колею, потому что весь Транссиб в другой колее не перестроишь. Но это делать научились еще в довоенные годы: на домкраты ставят вагоны, выкатывают колеса, меняют, и поехали дальше. Мы должны построить терминалы, шоссейные дороги, новые железнодорожные ветки, которые связывали бы с огромными грузовыми терминалами. Нам будут платить за перевоз грузов, причем в основном контейнерными перевозками разумеется. При контейнерной транспортировке можно не выкатывать тележки, но нужны большие терминалы. Нам будут платить столько, сколько нам за нефть не платят. Это достижимо. Я не уверен, что Стабилизационный фонд годится только для покупки туалетной бумаги членам родного правительства. Не знаю, на что он еще используется. Сейчас деньги есть. Все окупит Транссибирская магистраль. Бешеные деньги. Дешевле железнодорожного транспорта есть только один  — речной. Об этом тоже, кстати, стоит подумать применительно к Амуру. Морской немножко дороже.

 

А если мы всерьез покатимся на Запад, то мы потеряем, может быть, самое большое, бесценное наше достояние — озеро Байкал.

 

На планете безумно не хватает пресной воды. С каждым годом ситуация становится хуже. Одна десятая часть всей пресной воды приблизительно принадлежит нам. Примерно 5% всей пресной воды на планете — это озеро Байкал. Причем это возобновляемый ресурс. Его как питали 360 рек и ручьев, так и питают. Если чуть-чуть перебрать из Байкала воды, так у нас плотина на Ангаре, ее перекрыть на недельку, глядишь, и уровень поднялся. За этим можно следить. Без Байкала мы богатой страной не будем.

 

Нефть в конце концов ведь кончится. Правда, все время выясняется, что через 30 лет закончится нефть. По-моему, 60 лет назад в первый раз сказали, что через 30 лет закончится нефть. Но выясняется, что она еще есть. Я думаю, что через 30 лет выяснится, что все равно нефть еще есть. Но все равно когда-нибудь она кончится, она не возобновляема. Байкальская вода не денется никуда. И без пресной воды человек жить не может.

 

Что меня настораживает? Восточносибирская нефть, проект, связанный с Китаем. Зависшая проблема распродажи шельфовой нефти. Неустойчивая позиция в поведении с рыбодобычей и добычей морепродуктов, прежде всего на отмелях Сахалина и отчасти Камчатки, т. е. отсутствие полной заинтересованности правительства в защите Дальнего Востока. Я уж не говорю об освоении Дальнего Востока. Ну и Тува еще теперь. Это конечно не там, поближе, но тоже далеко. И тоже якобы не там, где надо. В действительности интересы России требуют, чтобы все это у нас разрабатывалось.

 

Меня настораживает еще одна вещь. Начало правительство президента Горбачева, и с успехом совершило все, что нужно, правительство президента Ельцина. Я бы и не называл этих имен, но это крайне настораживающая меня деталь. Очень старательно разрушают, списывают Тихоокеанский флот и обслуживающие его силы. Наши флоты на Черном море годятся турок пугать, во всяком случае. Для того чтобы напугать Саакашвили, вполне достаточно одного сторожевого катера. На Балтике у нас вроде устойчивые отношения с соседями, вроде никого пока пугать не надо. Но это морские запертые флоты как были, так и остались. Океанских флотов у нас два — Северный и Тихоокеанский. Важнее, разумеется, Тихоокеанский. Потому что Северный подпирает весьма милитаризованную европейскую Россию. Мы здесь так и так защищены. А Тихоокеанский — полупустой Дальний Восток. Тем не менее, с удивительной готовностью на Тихоокеанском флоте уничтожили два авианесущих крейсера, пусть плохих, но других пока нет. Относительно нормальный авианосец у нас один — «Адмирал Кузнецов» на Северном флоте. На Дальнем Востоке, в зоне ответственности Тихоокеанского флота, где можно представить себе локальный военный конфликт — в Корее, во Вьетнаме, где угодно — у нас нет ни одного авианосца, а теперь даже и паршивенького авианесущего крейсера. Они еще не отработали свой ресурс. На Дальнем Востоке под предлогом устарения списали ракетные крейсеры, которые в состоянии доставлять крайнюю головную боль китайцам одним фактом своего существования. На Дальний Восток загнали, поставили на консервацию великолепное, построенное финнами по нашему проекту, бесценное по сути дела, единственное транспортно-десантное судно-док, который начали строить на Западе, и у нас срочненько сделали тут же, как всегда бывает у русских, лучший в мире док. Если он загружается катерами, то они сами из него выплывают. Лихтеровоз. Великолепный. Он не эксплуатируется. Я не знаю, готовятся ли его уже распилить. Он почти не ходил.

 

Наконец, последнее, что совсем не лезет ни в какие ворота. У нас есть маленькие, старенькие, но есть и некоторое количество собственно больших, океанских, четыре разведывательных судна. В том числе именно у нас ухитрились построить единственный атомный разведывательный корабль. Это самый большой атомный не авианосец в мире. Имя ему «Урал». Заказ Главного разведывательного управления. ГРУшники никак не могли успокоиться, все умоляли, чтобы им второй такой построили, чтобы весь земной шар контролировать. Не построили. Потом развалился Советский Союз. Но «Урал»-то есть. У него неограниченная продолжительность плавания. На нем вся техника, если его не обновляли, которая могла существовать 15 лет назад. Наверняка и новенькое что-нибудь есть. Он в океан не выходит. Вот такое стремительное уничтожение Тихоокеанского флота меня пугает, потому что это там главная защита, главная опора всего. Наверняка, если бы здесь был морской офицер, он бы вам рассказал поинтереснее и побольше. А я любитель всего лишь, но все-таки замечаю такие вещи.

 

Судьба эвенов — это мой любимый пример. Я его публиковал даже печатно. В самом деле, как мы их завоевывали, это действительно интересно. Русские появились в так называемой Якутии, или в Республике Саха, в XVI веке. Якуты, имя которых она носит, в XVII. Есть разница? Но первое коренное население — это эвены. Это субэтнос того же народа, что и эвенки, но они отличаются. Эвены — доблестные таежные охотники, знающие тайгу насквозь, но они были с луками и в шкурах. А якуты — все-таки в железных панцирях и с мушкетами. Если бы там еще не было с пушечками наших казачков, то эвенов бы не было. А так, между прочим, эвены есть. До сих пор существуют.